Неточные совпадения
— То есть как тебе сказать… Стой, стой в углу! — обратилась она
к Маше, которая, увидав чуть заметную улыбку на лице матери,
повернулась было. — Светское мнение было бы то, что он ведет себя, как ведут себя все молодые люди. Il fait lа сour à une jeune et jolie femme, [Он ухаживает зa молодой и красивой женщиной,] a муж светский должен быть только польщен этим.
— Уйди, — повторила Марина и
повернулась боком
к нему,
махая руками. Уйти не хватало силы, и нельзя было оторвать глаз от круглого плеча, напряженно высокой груди, от спины, окутанной массой каштановых волос, и от плоской серенькой фигурки человека с глазами из стекла. Он видел, что янтарные глаза Марины тоже смотрят на эту фигурку, — руки ее поднялись
к лицу; закрыв лицо ладонями, она странно качнула головою, бросилась на тахту и крикнула пьяным голосом, топая голыми ногами...
«Это не кит, — отвечал он, — это все водяные: их тут много!..» — прибавил он, с пренебрежением
махнул рукой на бездну и,
повернувшись к ней спиной, сам вздохнул немного легче кита.
Митя встал и подошел
к окну. Дождь так и сек в маленькие зеленоватые стекла окошек. Виднелась прямо под окном грязная дорога, а там дальше, в дождливой мгле, черные, бедные, неприглядные ряды изб, еще более, казалось, почерневших и победневших от дождя. Митя вспомнил про «Феба златокудрого» и как он хотел застрелиться с первым лучом его. «Пожалуй, в такое утро было бы и лучше», — усмехнулся он и вдруг,
махнув сверху вниз рукой,
повернулся к «истязателям...
Поднявшись на гривку, он остановился,
повернулся к нам лицом,
помахал рукой и скрылся за гребнем.
Терешка
махнул рукой,
повернулся на каблуках и побрел
к стойке. С ним пришел в кабак степенный, седобородый старик туляк Деян, известный по всему заводу под названием Поперешного, — он всегда шел поперек миру и теперь высматривал кругом,
к чему бы «почипляться». Завидев Тита Горбатого, Деян поздоровался с ним и, мотнув головой на галдевшего Терешку, проговорил...
Он не договорил, устало
махнул рукой и,
повернувшись спиной
к молодому офицеру, весь сгорбившись, опустившись, поплелся домой, в свою грязную, старческую холостую квартиру.
Условившись, где разыщет нас, он кивнул и, круто
повернувшись, осмотрел зал; потом щелкнул пальцами, направляясь
к группе стоявших под руку женщин тяжелой, эластичной походкой. Подходя, он поднял руку,
махая ею, и исчез среди пестрой толпы.
Затем Глеб
повернулся спиной
к Захару, который,
махая в воздухе рукою с деньгами, кричал...
— А вот евту-с, васясо, — отвечал он,
махая полой зипуна на задремавшего меренка и беспрестанно мигая и передергивая губами. Меренок открыл глаза и лениво
повернулся к нему хвостом.
Она быстро
повернулась и побежала
к Маше, которая уже давно начала беспокоиться и делать ей знаки.
Сгоношили мы немаленький плот, — рассказчик опять
повернулся ко мне, — поплыли вниз по реке. А река дикая, быстрая. Берега — камень, да лес, да пороги. Плывем на волю божию день, и другой, и третий. Вот на третий день
к вечеру причалили
к берегу, сами в лощине огонь развели, бабы наши по ягоды пошли. Глядь, сверху плывет что-то. Сначала будто бревнушко оказывает, потом ближе да ближе — плотишко. На плоту двое, веслами
машут, летит плотик, как птица, и прямо
к нам.
Услышит это Аполлон и с омерзением отшатнется от Ницше: если лютый, не знающий стыда Ахиллес — дикий лев, то ведь Цезарь Борджиа — просто подлая гиена, а «радость и невинность зверя» есть и в гиене, хотя она и питается падалью. Но вглядится Аполлон попристальнее в грозное лицо Ницше, вглядится — и рассмеется, и
махнет рукою, и пренебрежительно
повернется к нему спиной.
Наступает тишина, изредка только прерываемая звяканьем рюмок да пьяным покрякиваньем… Солнце начинает уже клониться
к западу, и тень липы всё растет и растет. Приходит Феона и, фыркая, резко
махая руками, расстилает окола стола коврик. Приятели молча выпивают по последней, располагаются на ковре и,
повернувшись друг
к другу спинами, начинают засыпать…
— Э! по пусту брехать-то, — сказал один из них, худощавый с строгим лицом. — Снявши голову, по волосам не плачут. — Бери, чтò кому любо! — И он энергическим жестом
махнул рукой и боком
повернулся к офицеру.
Болховитинов рассказал всё и замолчал, ожидая приказания. Толь начал было говорить что-то, но Кутузов перебил его. Он хотел сказать что-то, но вдруг лицо его сщурилось, сморщилось; он,
махнув рукой на Толя,
повернулся в противную сторону,
к красному углу избы, черневшему от образов.
Один из них что-то сказал,
махнул рукой, и все они
повернулись и пошли назад
к своему делу; извозчики-ломовики, везущие гремящие полосы железа, своротив своих крупных лошадей, чтобы дать дорогу колеснице, остановились и с недоумевающим любопытством смотрели на него.